Когда Делла скользнула в вестибюль, Мейсон запер машину,взял Эллен под руку и вошел вместе с ней в холл.

Делла отошла от конторки, глаза у нее были совершеннокруглыми от изумления.

– Шеф, знаешь…

– Одну минутку, – сказал он, чуть сдвинув брови.

Они поднялись по скрипучим ступенькам на четвертый этаж,прошли в самый конец длинного коридора с довольно потертой ковровой дорожкой,которая совершенно не заглушала их шагов.

– Вот эта дверь, – сказала Эллен.

– Я знаю, – кивнул головой Мейсон. – Комната занята, не такли, Делла?

Она молча кивнула. По ее напряженному взгляду Мейсон понял,чтó ей хотелось сказать в ответ. Мейсон постучался.

Внутри послышались шаги, кто-то двинулся к двери. Мейсонповернулся к мисс Монтейз:

– Вы должны подготовиться к потрясению. Мне не хотелосьговорить заранее, я боялся допустить ошибку…

Дверь отворилась.

На пороге стоял высокий человек, глядя на них добрыми серымиглазами, привыкшими безбоязненно взирать на все сюрпризы, которые можетпреподнести жизнь.

Эллен испуганно вскрикнула, отпрянула назад, натолкнувшисьпри этом на стоявшего за ней Мейсона.

Он обнял ее за плечи.

– Спокойно!

– Джордж? – прошептала она дрожащим голосом. – Джордж!

Протянув вперед руки, она робко дотронулась до него, какбудто боялась, что перед ней не человек из плоти и крови, а дух, который тут жерастает.

– Эллен, дорогая, что ты, маленькая? – спросил он. – Почемуты так странно смотришь на меня, что случилось?

Она уже рыдала, уткнувшись ему в грудь, а он, растерянный,ничего не понимающий, гладил ее по голове и уговаривал, как маленького ребенка:

– Все хорошо, моя милая… Я сегодня тебе написал. Мне удалосьнайти то, что я хотел. Не плачь, дорогая.

Они все еще сидели в маленькой непривлекательной спаленкетретьеразрядной гостиницы.

Говорил Джордж Болдман тихим голосом, удивительно подходящимк его спокойной, располагающей внешности:

– Да, я поменял имя, когда Фремонт так пошел в гору. Людивсегда нас путали. А тут еще его имя стало синонимом мультимиллионера. Мне этоне нравилось. Меня принимали за него, и все такое… Болдман – девичья фамилиямоей матери. Вот я и назвался Джорджем Болдманом. Некоторое время Фремонтсчитал меня ненормальным. Но когда он приехал ко мне в Канзас, то понял, чтодействительно смешно и глупо всю жизнь поклоняться золотому тельцу. Фремонтдавно добился всего того, что дают деньги, как хорошего, так и плохого…Постепенно мы сблизились. Но Фремонту это приходилось держать в тайне от людейсвоего круга, которые и без того считали его эксцентричным. Вскоре после того,как мы с Эллен поженились, Фремонт приехал ко мне в Сан-Молинас…

– Он знал о вашей женитьбе? – прервал его Мейсон.

– Конечно. Он сам нам дал ключи от домика и предложил нам сЭллен пожить там. Он сказал, что будет всегда к нашим услугам.

– Понятно, прошу извинения, продолжайте.

– Фремонт приехал показать мне попугая. Тот оставался у негодома и за какой-то непродолжительный отрезок времени научился говорить что-топро Эллен, которая застрелила его из пистолета. Я прилично разбираюсь впопугаях и знаю, что Казанова не стал бы ничего говорить, если бы его этомуспециально никто не научил. Тогда я высказал предположение, что жизни Фремонтаугрожает опасность. Фремонт сначала отнесся к моим словам скептически, но всеже мне удалось убедить его поостеречься. Казанову я оставил у себя, надеясь,что со временем сумею разобраться, кто же его научил этим словам. А Фремонтуприобрел точно такого же попугая.

– Ага, все ясно.

– По моей просьбе Эллен принесла пистолет из коллекции приих библиотеке, я был спокоен, что он все же не безоружен. Мы с Эллен провелипару дней в горной хижине. Газеты я вообще не читаю, потому что они меня толькораздражают своей претенциозностью, так что я не догадывался, чем кончилась всяэта история для брата…

– Знаете ли вы, что по завещанию брата вы имеете право наполовину его состояния? – спросил Мейсон.

Джордж Болдман на минуту задумался, потом нежно взглянул наЭллен.

– У меня теперь есть хозяйка. Ей и решать, как мыраспорядимся этими деньгами. Ведь и богатые люди могут быть счастливы, если онине попадут в рабскую зависимость от этих самых миллионов… Что скажешь, дорогая?

Эллен засмеялась, весело и беззаботно.

– Все будет так, как ты хочешь. Более счастливой я уже бытьне могу.

Когда они возвращались назад, Делла задумчиво сказала:

– Наверное, чудесно быть такими счастливыми?

Мейсон включил радио:

– Хорошо бы поймать какой-нибудь вальс или романс…

Но вместо музыки они услышали конец сообщения: «…ПерриМейсон, известный адвокат, криминалист. Когда шерифа Барнета спросили, онсказал, что им просто повезло, что Ричард Вейд направился в эту хижину в горах.Сержант же Голкомб, возглавляющий поисковую партию, сообщил, что он был уверен,что преступник будет обнаружен именно там. После яростной борьбы…»

Мейсон выключил радио.

– С меня довольно полиции, убийств и вещественныхдоказательств. Делла, можно дать себе маленький отпуск? Я давно не был доволентак, как сейчас. Главное, все кончилось так быстро и… безболезненно. А сейчасдавай думать о лунном свете.

Она на секунду положила свою маленькую ручку на его ладонь:

– Давайте!